[Блог]: Отрывок из «Иллюзии несокрушимости»

Пока досматриваю «Любовь подобна белому нефриту», параллельно пишу «Иллюзию несокрушимости». Сегодня редактировала первую главу. Решила сюда выложить отрывок. Почему бы и нет, собственно? Жанр — тёмное, приключенческое фэнтези. Место действия — вымышленное государство Хэйтум.

Третий дом на Цветочной улице славной Артаки пылал. Мирная и тихая окраина столицы Хэйтума давно не видела такого пожара. Толпа зевак, собравшихся перед воротами скромного имения, шумно подбадривала суетящихся внутри тонатов. Те выглядели настоящими демонами, по призыву тёмного мага покинувшими бездонные глубины преисподней. Измазанные в саже лица, обгоревшие края одежд, сильные руки с вздувшимися от тяжёлых вёдер сухожилиями. Со стороны казалось – эти демоны обязательно справятся! Ведь их природа неразрывно связана с контролем четырёх стихий. Но вода помогала мало. Неужели внутри действительно разгоралось негасимое пламя?

Главное здание походило на свечу, упёршуюся чадящим фитилём в низкие осенние тучи. Алые языки равномерно охватывали строение со всех сторон, постепенно забираясь по деревянным стенам на крышу. Та разлеталась по двору смертельными фейерверками разогретой черепицы – несколько тонатов уже пострадало от осколков. Остальные с упорством ослиц продолжали таскать воду из маленького пруда, покрытого увядающими лотосами. А пламя всё не сдавалось.

Напряжение в толпе росло. Кто-то громко призывал неведомого бога. Но в основном люди беспокоились о соседних домах. Погода сегодня безветренная. Однако кто из смертных в состоянии угадать мысли вольного ветра, что приходит по желанию небес и улетает вдаль по собственной прихоти?

Первыми не выдержали балки – с треском прогнулись и обвалились внутрь дома, взметнув целое облако ярко-красных искр. Вторым сдался навес над крыльцом. И в это мгновение гомон толпы перекрыл топот копыт. В сторону скромного имения на Цветочной улице во весь опор нёсся всадник на белом коне. Его короткий угольно-чёрный плащ походил на вороновы крылья. А распущенные волосы с несколькими тонкими косицами на висках указывали на принадлежность к местной аристократии.

Толпа бросилась врассыпную. Место перед воротами очистилось. Всадник, оказавшийся миловидным юношей с тёмно-карими глазами, покинул седло, вручив поводья первому встречному. Толкнул двух зазевавшихся мужчин в спину и побежал к дому. Окинув набирающее силу пламя оценивающим взглядом, он в одно движение снял плащ, макнул его в почти вычерпанный тонатами пруд, чтобы прикрыть голову.

--Не ходите туда, ксай Иршаф! – крикнул один из тонатов, перекрывая юноше дорогу, — Потолочное перекрытие едва держится!

--Пошёл прочь! – зло выдохнул тот, пнув тоната ногой по колену.

Мужчина упал на землю с болезненным вскриком. Остальные тонаты почтительно расступились. Юноша на мгновение замер, собираясь с духом.

--Помоги мне, небесный отец… Я должен войти… — тихо прошептал он, впиваясь взглядом в дверь перед собой.

Полуразрушенное крыльцо, ещё объятое пламенем, казалось вратами в преисподнюю. Но за этой вполне осязаемой чертой между безопасной жизнью и вероятной смертью находилась та, которой он обязан жизнью. Юноша шагнул вперёд под испуганные крики людей на улице, выбивая ногой покосившуюся дверь. Как ни странно, внутри пламя не выглядело таким яростным, как снаружи. Оно ютилось по углам и жадно лизало стены, поглощая драпировку из расшитого бисером шёлка, но при этом избегало открытого пространства.

А посреди огненного хаоса сидела на полу женщина в светло-голубой накидке. Рядом с ней лежал затушенный факел. Ксай Иршаф в удивлении приподнял тонкую бровь – не только факел, но и глиняный сосуд опрокинутый на бок! С узкой горловины всё ещё капала тягучая жидкость. Масло для светильников...

--Мама! – воскликнул юный ксай, забывая об этикете, — Что ты делаешь?!

Он подбежал к женщине, пытаясь взять за руку. Та отмахнулась от сына и неожиданно рассмеялась. Ксай Иршаф вгляделся в её блестящие глаза и непроизвольно вздрогнул. В расширенных зрачках матери плясали не только отблески пламени, но и уверенность в собственном поступке. Пламя преисподней, отразившееся в прекрасных миндалевидных глазах, так сильно походило на безумие, что становилось тошно от внезапно накатившегося страха.

--Мама… — повторил он, решительно хватая её под локоть.

--Изволь обращаться ко мне, как подобает ксаю из великого дома Рейрика! Что скажут знатные люди Хэйтума, когда увидят твоё неподобающее высокому статусу поведение?

--Где ты видишь здесь хэйтумских вельмож? Вставай же! Нужно немедленно уходить, иначе этот дом станет нашей могилой! Ты слышишь меня?

--Могилой… — нараспев повторила женщина, — Нет-нет! Мой сын не должен умирать таким молодым!

Она тяжело поднялась на ноги, опираясь на руку сына. Тот обнял её за плечи и увлёк к дверному проёму.

--Жива! – всколыхнулась толпа за воротами, когда сын с матерью вышли во двор из всё больше разгорающегося дома, — Ксайя Фола жива…

Ксай Иршаф обвёл толпу невидящим взглядом. Сердце в его груди всё ещё ускоренно билось от пережитого страха. Жмущееся к стенам пламя внутри дома никак не шло из головы. Такое возможно лишь в одном случае – огонь специально удерживали заклинанием. Не зря потолок рухнул, стоило им переступить порог! Но разве его мать владеет тёмной магией? Он вгляделся в бледное лицо стоящей рядом женщины. Та уловила взгляд сына и мрачно улыбнулась.

--Ты довольна, Фола-идо? – тихо поинтересовался ксай Иршаф, на этот раз употребив подобающую его статусу почтительную приставку «идо» при обращении к матери.

--С чего мне быть недовольной? — так же тихо ответила ксайя Фола Андалин, — Надеюсь, это пламя увидели не только сбежавшиеся люди.

--Чего ты добиваешься?! – ксай Иршаф непочтительно сжал руку матери, — Ты ведь едва не погибла! Если бы я опоздал…

--Я знала – мой сын прибудет вовремя, — ксайя Фола выдернула руку из сильных пальцев юноши, — Одно меня печалит… В нём всё ещё нет амбиций.

Ксай Иршаф тяжело вздохнул и осмотрел приведённый в беспорядок двор имения. Грязные от пролитой воды и пепла гранитные плиты, осушенный пруд с безжалостно выброшенными на берег побегами лотосов, обгоревшие молодые клёны у полуразрушенной стены дома. Неужели этого хотела его мать?!

--Фола-идо, ты смерти моей желаешь? – не удержался он от прямого укора, — Наше имение разорено! Сколько денег понадобится на восстановление? Ты думала об этом?

--Не волнуйся, мой почтительный сын, — ксайя Фола легонько похлопала его по щеке, как охотник гончего пса, — Если у тебя нет амбиций, то во мне их с избытком.

--Я разочарован твоим поступком!

--Вот увидишь, — она пропустила его слова мимо ушей, — скоро нас позовут туда, где нам самое место – во дворец. На окраинах Артаки становится неспокойно. Правитель не будет рисковать собственным сыном.

Ксай Иршаф покачал головой. Мать неисправима! Из года в год она ставит перед собой единственную цель – с почётом, как супруга великого ксая, войти во дворцовый город Хэйтума. Ради этого ксайя Фола не побоялась сжечь собственный дом, использовав для контроля бушующего огня тёмную магию.

Если правитель узнает об истинной причине пожара в имении на Цветочной улице… Ксай Иршаф болезненно поморщился. Пусть неведомый бог закроет глаза рехумам, которых пошлют расследовать произошедшее! Насколько он знал, двор великого ксая ныне оскудел на хранителей, чувствительных к магии стихий. А сам ксай всячески сторонится навыков Сокэмской башни, хотя является главой великого дома Танмай.

--Распорядись, чтобы тонаты прекратили эту нелепую возню, — строгий голос матери вырвал его из цепкой хватки невесёлых мыслей, — Сегодня мы заночуем в летнем павильоне. Пусть всё подготовят там, как следует.

--Эй! – ксай Иршаф поднял руку, привлекая внимание тонатов, — Разве пожар в моём имении — уличное представление? Поскорее разгоните зевак. И хватит носить воду! Не видите, все усилия напрасны? Лучше приготовьте нам летний павильон, как велела ксайя Фола.